Почему Россия не Китай? Опции

[Григорий Томчин]

Нам так долго объясняли, что все люди – братья, что мы в это, наконец, поверили. И не мы одни. Великие гуманисты, лучшие умы человечества не уставали доказывать, как много у нас общего: у белых и у желтых, у черных и у красных. Доказали. Западный человек, с присущей ему целеустремленностью и отсутствием сомнений начал реализовывать идеи утопистов в жизнь.
Глобализация – это самый амбициозный проект западной цивилизации, это объективная неизбежность и…. абсолютная невозможность. Мало, кто понимает, всю глубину противоречий в основе этого процесса. И большинство этих понимающих находятся не в границах Евросоюза или американских штатов.
Последствия слепой глобализации уже сейчас дают странные результаты. В этом году в Англии не праздновали Рождество на рабочих местах, чтобы не оскорблять чувства других верующих. А Турция с уверенностью собирается в Евросоюз, не собираясь отменять официально пытки. Попытки спрессовать вместе столь разные цивилизации высекает на стыках искры. И терроризм – это лишь видимая часть напряжения, которое испытывает современный мир, лишь выхлоп парового котла, который необходим, чтобы все это не взорвалось полномасштабными вооруженными конфликтами.
Западную цивилизацию подвела практичность. Образ жизни – это не закусочная Макдональдс. Любовь к американским гамбургерам еще не означает любви к американской демократии, а успех европейских автомобилей еще не означает торжества европейских ценностей.
Простительно обманываться американцам – островная психология в масштабе целого континента меняет восприятие. Понятна слепота европейцев – они слишком долго варились сами в себе – разные страны и один образ жизни: всегда можно договориться. Сегодня, впрочем, они начинают прозревать: конфликты образа жизни мигрантов и европейцев становится все более явным, но усвоенная привычка к толерантности пока побеждает. Но совершенно непростительно нам попадаться на ту же удочку – стране, на территории которой вот уже на протяжении многих веков учатся сосуществовать не только разные национальности, но и разные конфессии, разный образ жизни. Весь опыт совместного сосуществования говорит одно – мы разные, но мы можем быть вместе, если сохраним свои различия. Растворятся друг в друге, теряя самобытность и индивидуальность совсем не обязательно, если можно просто договориться. Сегодня этот уникальный опыт может пригодиться миру для поиска нового равновесия в сложившихся геополитических условиях. Сегодня, когда крупным игроком на мировой арене становится не просто страна, а другая цивилизация - обладающая могучим потенциалом, древними корнями и совершенно непонятным для европейца образом жизни. Одним словом – Китай.

Основной конфликт 21 века: Китай и все, все, все

Над китайскими автомобилями смеялись еще вчера, сегодня они уже не вызывают улыбок, завтра они станут равноправными конкурентами популярных марок. В США и Европе – большие социальные программы на поддержание рождаемости, у нас платят по 10 тысяч долларов за второго ребенка, в Китае – за тоже самое на 3 тысячи штрафуют. С каждым годом все больше китайских спортсменов побеждают на олимпиадах, и по всему видно, не собираются останавливаться на достигнутых результатах. В общем, все говорит о том, что глобальная проблема следующего столетия – это противостояние «США плюс Европа и Китай».
На этом фоне в России возникают два типа настроений: это боязнь Китая и это любовь к Китаю. В первом случае мы имеем выраженное стремление стать «форпостом» в будущем конфликте – мол, мы же тут, совсем рядом, нас это в первую очередь касается. Во втором случае – слабо замаскированная надежда использовать соседа в своих играх, а так же воспользоваться его примером: темпы развития экономики, их образцовая государственность, даже их борьба с коррупцией (во-первых, она тоже имеется, во-вторых, такая же масштабная, в-третьих, кое-кому просто импонируют методы – расстрел, и на 100 тысяч коррупционеров меньше…).
Мне кажется, и то и другое – результат глубокого непонимания, что такое Китай, как он себя позиционирует в мире, чего от этого мира хочет и какие ставит цели. Разобраться в устремлениях своего соседа сегодня для России жизненно необходимо. Только объективно оценивая Китай можно прогнозировать развитие отношений в мире, можно найти свою роль в этой интриге и занять свою ролевую нишу.

Почему у них такая экономика?

Темпы развития экономики Китая – красная тряпка в глазах наших экономистов. Что ты не делай, а показатели Поднебесной остаются недостижимым. Но ведь у них получается! И если мы не можем прийти к таким же результатам – значит плохо работаем, неважно соображаем…
Экономическое чудо Китая базируется на трех китах, точнее говоря на отсутствии трех китов, которые находятся в основе любой развитой, социально-сбалансированной экономической системы. В Китае нет пенсионного обеспечения, нет всеобщего государственного медицинского обслуживания, нет обязательного среднего образования.
Пенсионное обеспечение в Китае рассчитано только для чиновников всех уровней. Для всех остальных - никаких пенсий. Значит, этой социальной нагрузки не существуют. Это значит, что мы, чтобы создать такие же условия как в Китае, должны ликвидировать социальный налог. В Китае нет здравоохранения, рассчитанного на всех. Там медицинское обслуживание строится из расчета на 10 процентов населения. Для всех остальных - китайская народная медицина, в нашем понимании нетрадиционная, а для них традиционная. Это лечебная гимнастика, медицинские практики, целители и никакого отношения к бюджету или страхованию. И третье: в Китае нет всеобщего обязательного среднего образования.
Теперь представим себе, что мы тоже все это ликвидировали. Рост экономики в России при таком раскладе составит не менее 15 процентов. Соблазнительно? Ни капли. Поскольку одновременно с этим рост социального возмущения сметет всю эту стремительно развивающуюся экономику, оставив только дымящиеся руины. А население Китая – не ропщет, и не требует дополнительных социальных благ. Даже те 300 – 400 миллионов, которые непосредственно заняты в промышленном производстве, не говоря уже о миллиарде находящемся вне экономики. Почему это так происходит? Потому что это - Китай, древняя восточная цивилизация, а не молодая и самоуверенная цивилизация потребления, ценностями которой живем мы.

Что китайцу хорошо, то русскому – повод к революции, или Особенности мировоззрения

Неблагодарное занятие попытаться рассказать в коротком эссе особенности мировоззрения жителей одной из древнейших цивилизаций, культура которой формировалась на протяжении тысячелетий. Но чтобы понять, почему ни Россия, ни Европа, ни США никогда не смогут пойти «китайским путем», надо попытаться хотя бы схематично представить себе из чего складывается идеология Китая. И оставим в покое коммунистический капитализм или капиталистический коммунизм.
В Китае довольно сложная философская система, включающая в себя три основных направления религии и философии и еще несколько второстепенных. Основные философии Китая – конфуцианство и даосизм. Затем идет буддизм. Именно эти три учения составляют Сань цзяо – три основных религии Китая. Но встречаются ислам, и христианские конфессии – Китай легко принимает другие мировоззренческие системы, поскольку не спорит с ними.
Рассмотрим две основополагающие философские системы - конфуцианство и даосизм. Конфуцианство принимает небо как символ высшего порядка, как высшая инстанция, некое божественное начало. Конфуцианство поддерживало и активно пропагандировало культ почитания предков и культ Земли.
Вершиной стремления человеческого развития в конфуцианстве, так же как и в даосизме - достижение Дао. Дао – высшая субстанция, центр всего. Дао занимает в конфуцианстве понятие бога, но в конфуцианстве основной упор делается на духовно – социальное совершенствование человека, в частности на образование, интеллектуальное развитие, очень строгое соблюдение определенных традиций и общественных правил, регулирующих все стороны общественной жизни человека. Другой особенностью конфуцианства является ее рационализм, т.е. решение проблемы социальной политики и этики, задачи организации жизни в этом мире и стремление преобразовать порядки в стране в соответствии с представлениями об идеальном устройстве общества
В системе власти - это мудрый и сильный император, который один заботится обо всех и все ему беспрекословно подчиняются. Не иерархия, как при патернализме: когда прав и ответственен любой старший по возрасту (а потом уж по положению). А один – единственный, – но бесспорно мудрый и сильный – принимает решения за всех. Такая абсолютная власть – не редкость и для европейских монархий, но в отличие от западной цивилизации, Китай не позволял личности императора брать вверх над его функцией. И это – конфуцианство. Реализуется это красиво. Площадь Тяньаньмэнь – это 6 наших Красных площадей. Вот запретный город - громаднейший город императора – гигантизм. Неимоверное, совершенно не нужное количество дворцов. Если бы это было в России: то здесь - один император, там – другой император. Нет, эти дворцы - они построены друг за другом, между которыми большие площади, амфитеатры, анфилады – место обитания одного императора, который исполняет разные функции в разных комнатах в разных дворцах. Функция заключается в принятии решения, и поскольку они вот так стоят и так построены, если он вот туда пошел, он там принял вполне определенное решение, и там у него присутствовали вполне определенные подчиненные. Поэтому решение обусловлено многими факторами и не может быть непродуманным, случайным, импульсивным, не мудрым. По определению. Таким образом, император – это функция императора, причем императора мудрого. То есть, император в таких условиях, что управлять он может только так, а не иначе. Также они построили и коммунистическую модель. Если мы вспомним «человек-винтик» - это не из Китая, это из коммунистической идеологии. Принятие решений в коммунистической идеологии также абсолютно регламентировано. И это прекрасно вписывается в традиционную китайскую модель построения власти. А китайцы строили коммунистическую модель с большим педантизмом. И получилось – воплощенное конфуцианство.
Конфуцианство – человек-винтик, человек – функция, не важно кто ты и какое положение занимаешь. С нашей европейско-индивидуалистической точки зрения, чуть ли не муравьиная или пчелиная цивилизация. Разумен – не индивид, а общество в целом. Интересен такой факт: когда китайцы делали атомную бомбу, у них было пять гениальных физиков с именами, получившие мировую известность. Сейчас китайских физиков – не видно и не слышно. Нет их, не надо - проблема закончилась, не нужны, - и они не появляются. Если завтра вновь возникнет необходимость ответить на вызов – не сомневаюсь, они возникнут.
Но конфуцианство, как и любая философия, не может дать исчерпывающего ответа на все вопросы, которые ставит перед миром Китай. Люди – разные. И не могут существовать в моноидеологии. А в Китае и нет такого монолитного единства. Не менее популярна, не менее распространенная и точно такая же древняя другая философия – даосизм. Те, кого конфуцианство оскорбляет свое практичностью, социальностью и исключительной моральностью, находят прибежище в более мистическом учении – даосизме.
Даосизм (так же, как и конфуцианство) зародился в Китае в VI – V веке до н.э. Согласно даосизму, пустота содержит все потенции мира и порождает «тьму вещей». Все находится либо в не проявленном состоянии, называемом «прежденебесным», либо в проявленном, «посленебесном». Даос (адепт даосизма) бесстрастен и занимает позицию наблюдателя. Он действует, находясь в состоянии «недеяния», что называют «недеянием в действии», проявляет ярость при полной невозмутимости, предпочитает интуитивный способ мышления дискурсивному.
Главное, что нам нужно понимать, в приложении философии к образу жизни, даосизм отрицает потребление. Даосы считают, что у человека все хорошо, но есть лишние детали – тело. Поэтому, надо как можно меньше делать.
Если конфуцианство – надо делать, делать, делать то, что приказал император – причем это идеально укладывается в «Цитатники», то даосизм – не надо ничего делать, ничего потреблять. Таким образом, если учесть взаимное влияние двух этих различных, но родственных мировоззрений, то становится объяснимо многое: китайская работоспособность и китайская нетребовательность, китайская целеустремленность (как государства, команды) и китайское равнодушие к материальным ценностям, китайская предприимчивость и китайский консерватизм, наконец, китайская развитая экономика и китайское примитивное сельское хозяйство. Все кажущиеся нам противоречия – лишь проявления то одного, то другого пути к Дао. И поэтому, анализируя Китай, его путь развития и устройство, надо помнить, что Китай – это одновременно и деятельный конфуцианец, который всегда добьется поставленной цели, поскольку не сомневается в своей правоте и знает, как действовать наилучшим образом, и наблюдатель-даос, который вполне удовлетвориться чашкой риса в день и не будет добиваться иного жребия.

Экономическая китайская стена

Если приведенные выше догадки верны хотя бы на половину, то Китай, демонстрируя умение мастерски использовать экономические приемы общества потребления, остается страной, очень далекой от ценностей общества потребления. Возникает вопрос: зачем Китаю такая экономика, если ее развитие не подстегивает изнутри потребительская лихорадка, если она не обусловлена требованиями системы социального обеспечения, и даже нужды армии по сравнению с другими странами – скромны? Складывается впечатление, что они развивают экономику не для того, чтобы развить страну, а вот как в спорте – выиграть стометровку… у американцев. Вопрос душевого дохода им, похоже, неинтересен. Я думаю, что Китай сделает то, что задумал: создаст мощнейшую экономику, по мощности первую в мире, но не будет заниматься ее совершенствованием.
В двадцатом веке вызовом было – революция, слом привычных формаций и замена их на коммунистическо-социалистические. Если ничего не предпринять, то к тебе придут и принесут революцию с собой. Китай ответил на этот вызов, и создал наиболее эффективную коммунистическую систему. И до сих пор живет при ней. И в отличие от Кубы, живет хорошо.
Сегодня вызов в мире – сильная экономика. Если экономика слабая – к тебе придут и принесут экономику с собой, отведя тебе незавидную роль рынка сбыта и дешевой рабочей силы, навязав свой стиль потребления, а значит, и образ жизни. Для того чтобы государство и нация выжила в мире, Китай принял этот вызов и, как видим, с успехом на него отвечает.
Сильная экономика позволяет выполнять роль барьера, который будет препятствовать внешнему давлению. И для Китая – это основная роль экономики. Такой вариант китайской стены. А если вспомнить, что китайскую стену охраняли в основном захватчики, то параллель выглядит еще более явной. Китайская стена, как известно, была построена против воинственных племен бурятов и якутов, но племена бурятов и якутов продолжали беспокоить Китай. И тогда китайцы наняли воинственных соседей охранять стену. А так как стена большая, то получалось, что наняли почти всех…
Сегодня подобная великая китайская стена сооружается прямо на наших глазах - в экономике: Китай создает такую экономику, подавить которую ни у кого не будет возможности. И это главная цель: создать экономику, которая позволит Китаю оставаться Китаем. А миру потребления – оставаться миром потребления.
Иначе слишком много необъяснимого даже в визитной карточке «потребительского Китая» – городе Шанхае. Первое впечатление – все именно так, как должно быть в образцовом городе цивилизации потребления. Все проблемы решены, все есть, все работает слаженно и красиво, достаток и довольство крупнейшего экономического центра. Но выясняется, что замечательные небоскребы - пустуют, из автомобилей – одни такси, а в шикарных ювелирных магазинах нет посетителей. Зато их много в «Олд Сити», который вовсе не «олд сити» - а новодел, построенный там, где показалось удобнее. И все это вместе напоминает витрину, а не реальную жизнь большого города. Вопрос: кому надо устраивать подобный спектакль, симуляцию? В том –то и дело, что это не спектакль, а естественное продолжение идеи развития экономики, ради самой экономики, а не для повышения благосостояния отдельного китайца.
При этом тот самый «отдельный китаец» воспринимает такое положение дел абсолютно спокойно. Более того, все делает для сохранения подобной ситуации.
Мало кто знает, по какой схеме развиваются деловые отношения любого предприимчивого европейца или американца на территории Китая. Желая воспользоваться преимуществами дешевой, но качественной, рабочей силы предприниматель привозит с собой технологию, строит завод, внедряет технологию. На первом этапе у него есть все, о чем только может мечтать бизнесмен: добросовестные поставщики, заинтересованные клиенты, грамотные менеджеры, квалифицированные рабочие. Все налаживается. Полтора года завод работает, постепенно выходя на проектную мощность и начиная потихоньку приносить своему владельцу прибыль…. А через полтора года у него пропадают поставщики, клиенты, менеджеры и даже рабочие. Выясняется, что уже рядом стоит точно такой же завод, который работает по этой же технологии, и с теми же поставщиками, клиентами, менеджерами, рабочими…. И если бы дело только в конкуренции – всегда можно договориться, предложить лучшие условия, - а то ведь испаряются все. И гарантией от такого развития событий может быть только договор с правительством. А правительство меньше, чем на полмиллиарда, договоры не заключает…
Но это еще не все. Как выясняется, даже если договорился с правительством, гарантией нормальной работы выступит не договор, а наличие в штатном расписании должности «парторга», роль которого – не идеология, а наблюдение за тем, чтобы все вовремя приходили на работу, работали, делали все качественно. Именно с парторга можно спросить за дисциплину, и именно парторг ее обеспечивает. Местом и зарплатой китаец может не дорожить – пенсий нет, карьера относительная, ценности потребления условны. А вот если ему скомандовала верховная власть и представила надсмотрщика – в виде парторга – тогда да, будем работать так, как полагается.
На какую мысль это наводит? Выиграть у них соревнование – нельзя, но проиграть – не больно. Они не будут уничтожать потребителей, так как их экономика производит не для себя. Может эту логику осознать европеец или американец? Понять такую стратегию выживания можно только имея в анамнезе опыт коллективизма, опыт отказа от индивидуальных ценностей и опыт сохранения внутренней свободы. Мы это имеем, вместе с опытом выживания различных образов жизни на одной территории. Поэтому только мы и можем выступить переводчиками между европейской и китайской цивилизациями, взяв на себя функцию ведения переговоров для сохранения равновесия в формирующейся сейчас новой мировой системе.

Переводчики и перевозчики

Америка и Европа боятся победы Китая в том, в чем они сами хотят развиваться. А Китай - хочет оставаться самим собой. То есть, Китай - конфуцианец работает для того, чтобы Китай - даос мог наблюдать в бездействии, довольствуясь одной чашкой риса в день.
Но особенности развития экономики Китая, как способа сохранения целостности страны и нации, не снимает угрозы конфликта между полюсами «Китай – Европа + США». Более того, конфликт этот будет тем острее, чем глубже непонимание между сторонами. Очевидно, что стратегия Китая оказывается более эффективной с точки зрения выживания, если мы рассматриваем перспективу не такого уж отдаленного будущего. Минимальное потребление при сохранении максимального демографического потенциала. Европа и США, и мы вместе с ними - уже проиграли демографическую гонку. Но при этом – все больше раскручивается маховик потребления. Не трудно подсчитать, кто окажется в более выигрышном положении, когда речь пойдет об экономии ресурсов.
Соответственно, для сохранения равновесия, для выживания и тех и других, одни должны остановиться в своем вызове развития мощнейшей экономики, другие – обуздать потребительский инстинкт. И создать общую цивилизацию. Это вопрос философский, но к этому надо стремиться, и осознанно, иначе выпущенные на свободу экономические механизмы очень скоро лишат нас будущего. Сделать это можно, только если появится площадка для переговоров, которая создаст условия для постепенного сближения и понимания. Роль этой площадки – у России. И нам надо как можно быстрее это понять, взять на себя эту функцию и выполнять ее грамотно.
Россия – не Китай, и это хорошо. Именно пока Россия – не Китай, у нас есть место в мире, есть место великой страны и национальной идеи.
Но назваться «площадкой» - еще не значит стать ею. Необходимы сопутствующие условия. Таким условием становится транспортный коридор, призванный соединить Европу и Юго-Восточную Азию. Это железная дорога плюс сеть автомобильных дорог, связывающая Шанхай, Пекин и Петербург, Мурманск, и крупнейшие узловые центры страны: Читу, Екатеринбург, Красноярск. Логистика пути оказывается оптимальной именно за счет того, что дорога проходит по территории одной страны. Более того, транспортный коридор из Китая через территорию России до Мурманска и дальше – в Нью-Йорк, оказывается выгодней, чем транспортировка грузов через западное побережье Америки. Таким образом, одна дорога через всю Россию, не только связывает страну в единое целое, не только дает стимул для развития экономики вдоль транспортного коридора, но и решает целый комплекс мировых проблем, становясь осью, вокруг которой может формироваться новая геополитическая система. Ведь не будем забывать, что Юго-Восточная Азия – это еще и Индия, где около миллиарда человек живут в иной системе ценностей, отличной от ценностей общества потребления. Не просто живут, а бурно развиваются, заимствуя и адаптируя приемы западной цивилизации, но сохраняя свой образ жизни. Еще немного, и Индия станет не менее заметным игроком на мировой арене, чем Китай. [А на горизонте – еще и спящая Африка, потенциал которой пока величина неизвестная, но совершенно очевидно, что волна глобализации, докатившись до ее берегов, вызовет совершенно непредсказуемые последствия.]
Транспортный коридор «Европа (Россия) – Юго-Восточная Азия (Китай)» решает целый комплекс внутренних экономических проблем, одновременно выводя страну на принципиально новый уровень в мировой политике. Кроме одного сырьевого рычага влияния, который мы беззастенчиво эксплуатируем, вызывая бурю эмоций у остальных, у страны появляется еще один мощнейший рычаг – коммуникация. А уж придорожный сервисный центр без работы не останется. А если кому-то больше льстит роль конечного пункта назначения, пусть не забывает – это тупик.
И уже Дорога будет диктовать миру условия существования, условия переговоров, и условия коммуникаций. Именно тогда, Россия может выполнить свою функцию, налаживая контакты и формируя новые условия сосуществования двух цивилизаций.
Иначе мы очень быстро выпадаем из мировой цивилизации. Остаются только ресурсы: мы пытаемся диктовать свои правила игры, но все очень быстро заканчивается: либо из нас выкачивают все ресурсы, либо отворачиваются и ищут альтернативный источник. Мы как великая страна перестаем существовать, начинаем распадаться – на тех, кто ближе к Китаю, на тех, кто ближе к Европе, на тех, кто ближе к Малайзии. И перестаем быть нацией.
Почему Россия не Китай? Мы не можем сделать цивилизацию муравейника или улья. Мы не будем так работать и довольствоваться тем, что имеем. Чашечка риса не удовлетворит ни Емелю, ни Старуху, ни Ивана-царевича. Но в то же время мы признаем: за желание получить «все и сразу» придется платить. Благодаря этому, мы и можем выступать посредниками, приводя системы ценностей сторон к одному знаменателю. Мы можем понять и тех и других. И поэтому у нас есть будущее в мировой системе, где Китай имеет все шансы доминировать. И будущее обеспеченное: ресурсами, значением, влиянием.

[Федор Шелов-Коведяев]

В разделе «Экономическая китайская стена» автор стал, к сожалению, заложником пекинской пропаганды, которая почти убедила остальной мир, что китайская экономика не служит глобальным политическим планам. Но это именно пропаганда. В лучших традициях великого полководца У-цзы, написавшего: лучшая битва – та, что выиграна до ее начала. Так единый Китай всегда и поступал – убеждал противника в своей неагрессивности и/или слабости и замкнутости исключительно на внутренние проблемы, а когда тот окончательно расслаблялся, поглощал его. Пример с Индией, с которой он, отойдя от общего правила, наоборот, вел несколько тысяч лет до прихода англичан кровопролитные войны, только убедил его в правильности стратегии и тактики У-цзы и утвердил в них.
Идеология Поднебесной - только китаец вправе непосредственно править на земле – никуда не ушла из ее культуры. Любой китаец реально считает себя выше остальных племен. Европейцы и американцы для него «заморские черти» в буквальном смысле слова. К России он относится со смесью восхищения, зависти и презрения. С носителями таких характеристик никто не церемонится.
В китайской культуре ничто не забывается. И претензии Мао, которого никто никогда не развенчает, на земли, как минимум, восточнее Байкала, а то и до Урала, и его же заимствованная у Сталина концепция войны с Западом вместо мирного сосуществования, из-за которого после получения атомной бомбы он с легкостью рассорился с Хрущевым, никуда не делись. Они лишь отложены на время.
Экономика Китая – не основа будущей агрессии? А как быть тогда со столь ярко описанной автором стратегией захвата, подчинения себе и своим правилам иностранного инвестора? Это ли не отработка будущих операций заодно с приучением иностранцев к тому, что им уже диктуют условия рейдерскими по сути методами?
Еще больше заставляет задуматься объявленная программа привлечения в китайские университеты лучших специалистов со всего мира. То, что Китай по слабым социальным ограничениям может позволить себе платить за импорт мозгов дороже Америки уже не вызывает сомнений. Взяв Запад ширпотребом и электроникой за мошну, он готов схватить его за мозги. И если, услышав «кошелек или жизнь», можно еще бросить деньги и спастись, то без головы и сердца никуда не убежишь. Это ли не показатель того, что китаец всерьез берется за мировую экспансию, в конце которой новому политическому господину мира будет достаточно просто назвать себя, чтобы все безропотно согласились с ролью его покорных слуг?
А чтобы мы с вами лучше понимали его указания, для нас уже готовят изложение иероглифов латиницей.

Федор Шелов-Коведяев, профессор ГУ «Высшая школа экономики» и МШЭ МГУ

[Дмитрий Чернышов]

Спасибо за статью,хотя в ней достаточно много спорного.
Ваша статья сигнал российской власти, питерской кодле, которые уверовали в свою непогрешимость.
Почаще раскрывайте им глаза на Поднебесную, которая со временем поглотит всю Евразию,если они не опомнятся.
Времени осталось не так уж много. С китайской экспансией мы столкнемся уже в этом веке.
Я работаю с Китаем много лет, знаю психологию людей из бизнеса.
Психология потребления у них не только существует но и прогрессирует с огромной скоростью.
Пример-Тайвань,где тоже живут китайцы. Новые китайцы это уже значительная часть китайского общества. Плюс огромные китайские диаспоры за границей -это люди уже с другим мировоззрением.
Но в любом случае,вам спасибо.
Дмитрий Чернышов,группа компаний Азиятранзит. е-mail [email protected]

[Татьяна]

Автор статьи хочет сказать, что у Китая нет духа соперничества, Китай не собирается завоевывать мир. И сам пишет, чтобы «не принесли революцию с собой – Китай создал эффективную коммунистическую систему», чтобы «не принесли экономику с собой – Китай создал сильную экономику». У представителей Поднебесной просто свой подход к соперничеству. Еще полководец У-цзы, написал: лучшая битва – та, что выиграна до ее начала. Сначала Китай заставит мир уважать себя (создает сильную экономику, заполонят все своим товаром), а потом мир захочет взять пример у мудрого народа и начнет снимать кальку с китайской экономики, с китайского мышления… Вот так Китай завоевывает мир.